смотреть на купе. Конечно, общество не стояло на месте. Пределы дозволенного расширялись. Но хамство оставалось хамством. Правила поведения в обществе никто не отменял. Они гласили, что женщина должна быть скромна и сдержана в поступках, поведении и словах. Если по отношению к ней возникала бесцеремонность, тогда она должна была найти в себе силы её подавить. В том же месте где мужчина проявляет бестактность. При невозможности это сделать, немедленно покинуть это место.

Подпоручик, несмотря на молчании дамы, продолжил: «Вы, я смотрю, не курите? Напрасно, сударыня! Сейчас в Москве все уважающие себя женщины из хорошего общества курят! Это правильно! Это поднимает настроение! Позволяет расслабиться! Найти общее во взаимоотношениях! Хотя понимаю, развитие общества ещё не дошло до провинции! Тула еще долго будут жить по старым традициям! Жаль, сударыня! Очень скучно! Что вы читаете? Шелли, этого наивного поэта?»

Поведение становилось всё более хамским. Нарушались все приличия и нормы. Незнакомка не знала, как себя вести. У неё не было возможности покинуть это место. Это был вагон, а не улица! Она была столь молода, что не имела опыта, как дать отпор наглому офицеру. Евграф чувствовал, что переживания и волнения переполняют её. Лицо её покраснело. Глаза налились слезами. Было видно, ещё немного и она разрыдается от бестактности соседа по купе. Подпоручик этого не замечал. Будь он трезв, возможно никогда бы не вёл себя так вызывающе недостойно. Но он был немного пьян и просто веселился. Кроме того, молчание пассажиров вокруг него поднимало его в собственных глазах. Тулину надоел этот выскочка.

«Надо прекращать это хамство. Довёл до слёз. А она очаровательна и интересна! – подумал Евграф. – Чем не повод для хорошего впечатления обо мне!».

Очаровательная незнакомка определенно нравилась! Кроме того, он был офицер. Если бы в его присутствии демонстрировали невоспитанность даже к женщине простого происхождения, он всё равно бы пресёк такое поведение. Но прилюдно оскорблять офицера не хотелось. Надо было хитрить. Это только в книгах пишут, что рыцари сразу хватаются за шпаги и пистолеты, стреляют и убивают хама, не отходя от оскорблённой дамы. В жизни все не так! Есть законы, правила и многое другое! Например, суды, тюрьмы и каторги!

– Господин подпоручик! У меня есть личный вопрос. Прошу уделить несколько минут. Окажите небольшую любезность. Проконсультируйте меня по ряду вопросов военной службы! Пройдемте в тамбур, составлю вам компанию, если угостите папиросой!

Не ожидая реакции и действий, он встал и прошел в конец вагона, будучи уверен, что подпоручик последует за ним. Выходя заметил, как незнакомка, повернулась, внимательно и дружелюбно посмотрела вслед. Сыщик прошёл в тамбур, через минуту, две подошёл офицер. Дыхнул на него запахом вина и папиросы, которую не прекращал курить.

– Слушаю вас. Извините, не имею чести быть знакомым, – развязано сказал подпоручик, совсем не меняя своего поведения.

– Должен сделать вам замечание за недостойное поведение по отношению к даме, другим пассажирам, находящимся в вагоне! Хотел бы вас попросить пересесть! Или привести своё поведение в порядок.

– Кто вы такой? Представьтесь, милейший! Вы мне, офицеру, указываете как себя вести. Какое дело до моего поведения? Я вызову вас на дуэль и застрелю! – заявил хам, тяжело и молча посмотрев на собеседника.

– Хорошо! Как будет угодно. Я сейчас представлюсь, но прошу внимательно послушать всё, что будет сказано.

– И чем же собрались меня удивить? – сказал, нагло улыбаясь, подпоручик.

Евграф спокойно ответил: «Я, милостивый государь, титулярный советник Тулин Евграф Михайлович. Чиновник по особым поручениям Московской сыскной части. Бывший штабс-капитан 73-го пехотного Крымского пехотного полка. Мы с вами только с большой натяжкой находимся в равных положениях. Поэтому дуэль между нами возможна, скорее всего не при вашем желании. Только при моём! Принимать решение о дуэли могу только я! С удовольствием приму! Оружие выбираете вы. Можете найти меня на тульском оружейном заводе в любое время. Спросите обо мне, при необходимости, у генерала Бестужева. Пробуду в Туле около недели. Всё это время в вашем распоряжении! Однако, если сейчас не перестанете ставить даму в неудобное положение, я просто, без всякой дуэли, набью вам морду. Потом буду ждать вызова, по всем правилам! Ваше поведение не достойно. Предлагаю немедленно его изменить, и извиниться перед дамой».

Видимо, решительность и спокойствие Евграфа, повлияло на подпоручика и несколько отрезвило его. Возможно, отрезвила и принадлежность противника к знаменитому и известному Крымскому полку, который прославил себя боями за крепость Баязет. Армейские офицеры всегда с некоторым пренебрежением относились к полиции, но здесь был иной расклад. Пыл подпоручика поубавился, он стоял молча. Только на лице появились красные пятна.

– Честь имею! – сказал сыщик и не ожидая ответа вернулся в купе.

Незнакомка, читая книгу, ни чем не выдавала своих мыслей. Только губы ответили ему чуть заметной улыбкой. Евграф был необычайно счастлив. Ему не впервые приходилось защищать честь женщины, но почему-то в этот раз ему было особенно приятно. Через несколько минут вернулся подпоручик.

– Прошу извинить меня, сударыня! Мне кажется, я утомил вас! Видит Бог, без злого умысла, – заявил он.

После этого, спокойно сел на своё место, закрыл глаза и больше не докучал своими вопросами и поведением. Сыщик подумал о том, что нет необходимости приводить свою угрозу в действие и позорить офицера. Нельзя не оставлять путей для отхода противнику. Так его учили на войне, иначе получишь противника, идущего на верную гибель. По сути, подпоручик просто перебрал вина. Выкинь он сейчас его из купе, у того не останется выбора. Или дуэль, или смерть от собственной руки. В своих силах Тулин не сомневался. За ним был опыт длиною в девять лет войны. Ему, чиновнику по особым поручениям сыскной части, не с руки было убивать молодого и несколько развязанного офицера. Тем более, следующего в полк. Возможно, даже и не дворянина. Дело в том, что еще несколько лет назад было принято решение об обучении в кадетских корпусах и училищах детей купцов, почётных граждан, гражданских чиновников за плату. Евграф уже навоевался, настрелялся на Кавказе, а этому подпоручику только предстояло стать настоящим офицером. Евграф задумался о сути дуэли. Удаче и невезении дуэлянтов.

Неожиданно нахлынули мысли: «Вот Александр Сергеевич Пушкин, самый известный дуэлянт Санкт-Петербурга, более двадцати восьми раз вызывал на поединок разного рода недоброжелателей! Часть этих дуэлей была отменена, часть состоялась. Это только из известных случаев, о которых судачил столица. Смелый человек, не терявший чувства самообладания ни при каких обстоятельствах. Все знали, что господин титулярный советник Пушкин, был замечательным стрелком, постоянно упражнялся с железной тростью. Как известно, много стрелял из пистолета. Он с десяти шагов попадал в игральную карту, но судьба перевернула всё по-своему. В 1837 погиб от руки Георга Карл де Антеса-Геккерна, офицера гвардейской тяжёлой кавалерии. Который якобы выстрелил не на пятом шаге, а на четвертом. Вследствие чего опередил Пушкина в выстреле, на долю секунды. А от кого погиб? Погиб от руки мужа Екатерины Гончаровой, сестры свой жены. Хотя де Антеса – Геккерна выслали из России, лишив всех чинов и званий. Но опять же, судьба распорядилась иначе. Он сделал блестящую карьеру во второй Французской империи, став офицером Почетного легиона. Затем командором Почетного легиона и пожизненным сенатором Франции. Злые языки говорили, что очень доволен жизнью. Считая, что если бы не эта дуэль, так бы и остался в далёкой русской губернии командиром полка с большой семьёй. Без особых средств к существованию. Вот и не думай о судьбе, после таких примеров».

На ум пришла старая сказка-притча: «В древнюю старину жила славянская сказочная волшебница – Мокошь. У неё было две сестры. С правой стороны сидела Доля, с левой Недоля. Не покладая рук, на священном веретене, пряли они человеческие судьбы. У сестры Доли нити человеческой жизни были полновесные, яркие, золотистые. У Недоли блеклые, готовые оборваться в любой момент. Когда Макошь, пряла очередную часть жизни человека, они по очереди касались нитей